Н.П. Коростылев и история горных лыж Восточного Казахстана

Уважаемые друзья! Сегодня публикую первую часть замечательного  рассказа об истории становления горных лыж в Восточном Казахстане, написанную непосредственным участником этих давних событий Бруно Брим. Мне кажется, что он будет любопытен не только местным горнолыжникам, но и всем Восточно-Казахстанцам. Знакомясь с активной горнолыжной жизнью тех времен даже с некоторой завистью осознаю, что того уровня  горных лыж, который был в 70-е года, когда работала куча подъемников по всему ВКО, мы еще, увы, не достигли.  Несмотря на все научно-технические достижения.

Но на этом закончу и передаю слово автору:

Предисловие:

Своими воспоминаниями делятся участники тех далёких и одновременно близких им событий: Г.Безденежных, А.Богданович,  Б.Брим, В.Квитка, Б.Рагулин, И.Сергеев, Г.Степанов.

Материалы собрал, систематизировал и печатал Б.Брим.

В нашем рассказе мы старались быть предельно объективными и беспристрастными. Многие имена, вероятно, достойные упоминания, просто стёрты в памяти и по этой причине не приведены в тексте. Прошу извинения за такого рода упущения. Допускаю, что этот рассказ может быть дополнен новыми не известными нам фактами и эпизодами. Приятно, что память  о наших делах по прошествии почти полувека не стерлась в памяти горнолыжников ВКО. Приятно, что Владимир Соболев (не мы — именно это очень ценно для нас) первым взялся за освещение этой важной для всех горнолыжников старшего поколения ВКО темы.  Нам же остается помогать ему по мере сил.

Автор этих строк просит извинения за недостаточное качество отдельных фотографий (исходил из принципа «много — лишним не бывает») и возможные опечатки.

Глава1. Истоки.

Первый толчок развитию любительскому горнолыжному спорту в Усть -Каменогорске дала, может быть, и сама того не подозревая, тренер горнолыжников А.Соловьёва, работавшая со своими подопечными на «Бабкиной Мельнице». В 1965 году она, по просьбе Н.Коростылёва, помогла приобрести месткому ВНИИЦветмета  десяток пар деревянных лыж «Карпаты» и ботинки «Эльбрус». Толчком же к этому послужил лыжный поход туристов ВНИИЦветмета к Белухе, где они убедились, что без освоения элементарных горнолыжных приёмов их лыжные походы — мука, а не удовольствие.

И они начали осваивать новое для себя хобби. Это были: Н.Коростылёв, А.Богданович,

Г.Безденежных, В.Лебедев, Ю.Ремизов, В.Квитка, В.Васильков, Н.Гриб, А.Голиков,Е.Оснеговский, П.Фетисов. И это было первое поколение любителей-горнолыжников вУсть-Каменогорске.

К сожалению фотографии А.Голикова нет, если у читателей есть его снимок, просьба выслать через Контакты

Эти парни — костяк команды Коростылёва и основоположники любительского горнолыжного спорта в ВКО .

Если эту помощь А.Соловьёвой в приобретении инвентаря можно считать семенами, то упали они в благодатную почву.  Снежный (то бишь горнолыжный) ком покатился.     Первые свои уроки часть вновь испечёных любителей получили у А.Соловьёвой на «Бабкиной Мельнице». В гору здесь поднимались только пешком. Но уже в 1966 году на 38 километре Восточного кольца действовал, изготовленый энтузиастами ВНИИЦветмета, первый в области буксировочный подъёмник «для чайников» с бензиновым двигателем от сенокосилки, полученный Н.Коростылёвым в дар от подшефного совхоза. Конструкторскую проработку и компоновку провели Г.Безденежных и Н.Коростылёв. Технические данные подъёмника:  длина буксировки 50 – 75 метров, тяговая сила – 2 лыжника.

Как и предусмотрено законом «Мирового свинства» — ко времени монтажа на 38 км выпал довольно глубокий снег, в нем вязли не только ноги, но и тяжеленный привод, который предстояло вручную поднять в гору. Народ несколько сник. Выход нашёл П.Фетисов. Канат  закрепили к стоящему наверху дереву, и затем пропустили через приводной шкив, который, наматывая на себя канат, потянул привод вверх, вместе с сидящим на его бензобаке Пашей. Здесь же был одновременно получен и первый опыт (« — сын ошибок трудных») фиксации подъёмника с бензиновым приводом на склоне, и сформулировано первое обязательное требование к таковым: «Если подъёмник фиксируется на местности с помощью забиваемых кольев, то они (колья)  должны быть расположены так, чтобы при их забивании невозможно было попасть кувалдой по карбюратору». Дело в том, что именно это и случилось тогда, когда Н.Коростылёв «фиксировал» этот подъёмник на склоне. Попал кувалдой по карбюратору, точно, как в «десятку». После ремонта подъёмник функционировал здесь 2 года, пока не оказался в поле зрения варваров.

С этим подъёмником связаны и первые «потери» среди любителей. Первой «жертвой пал» В.Квитка, сломав левую ногу. Вторым пострадавшим стал (буквально через месяц) А.Богданович, повторив «подвиг» Квитки со своей левой ногой, третьим был Н.Коростылёв, растянувший связки, и четвёртым повредил плечо В.Лебедев. Но всё это никого не обескуражило, «хвосты держали пистолетом» — гипс на любой части тела горнолыжника считался предметом особой гордости.

После убедительной агитационной работы Г.Безденежных, в 1968 г. согласился «встать» на «Карпаты» и «влезть» в «Эльбрусы» и Б.Брим. К этому времени одного подъёмника уже не было, а другого ещё не было. В гору поднимались «лесенкой», ибо снимать лыжи, и тащить их в гору на плечах было нецелесообразно (слишком много времени уходило на завязывание развязывание ремённых креплений), да и ноги вязли в неуплотнённом снегу. В связи с этим удовольствие снижалось до минимума и привлекать к этому делу новичков было нелегко. Здесь, как и везде, имела место «текучка кадров». Одни не выдерживали и одной недели, другие года, а третьи уже просто не могли бросить это дело вообще. Становилось так же ясно, почему это, в городе с  почти трёхсоттысячным населением, два тренера: В.Соколов («Динамо») и А.Моисеев («Енбек»), сменившие А.Соловьёву, после её перевода в Белорусский «Буревестник», с трудом набирали в свои секции детей. Но, для того, чтобы успешно двигать дело дальше, были необходимы приверженцы, причём, как можно больше. Сдерживающим фактором, кроме всего прочего, была и «напряжёнка» с  наличием инвентаря. Этот порочный круг надо было каким-то образом разрывать.

Период 68 – 70  годы Н.Коростылёв отдал службе в армии. Его возвращения все ждали с нетерпением, он пользовался уважением у руководства института, благодаря чему его пробивной силе не было преград.  В наше время слово «достать»  носило, так же как и слово «пробить» особый смысл. Суметь «достать» и «пробить» было действом высочайшего класса.  Дело в том, что для руководителя любого предприятия, самым важным было любой ценой выполнить, спущенный сверху план, а материалы (металл, древесина, комплектующие и др.) выдавались с баз только под плановую продукцию. Деньги для оплаты труда рабочих и cтоимости материалов тоже надо было где-то изыскать.  И уговорить руководителя предприятия на выполнение внеплановых работ (к коим относилось изготовление подъёмников) или просить материалы на строительство дома на горе, было задачей абсолютно безнадёжной.  Добиться успеха в такого рода делах могли немногие, и одним из них был  — Николай Петрович Коростылёв. Все наши горнолыжные идеи шли только через него.

Глава 2. 24 км Восточного Кольца – центр притяжения горнолыжников.

Сложив руки, мы всё же не сидели. Искали место для нового и более мощного подъёмника. По предложению  А.Богдановича предпочтение было отдано горе, примыкающей к перевалу на 24 км Восточного Кольца. В одно из воскресений мая 1969 г. А.Богданович и Г.Безденежных отправились на велосипедах на 24 км, чтобы осмотреть место будущей трассы и произвести соответствующие замеры. Место было выбрано удачно. Сравнительно недалеко от города, и, кроме того, была возможность подключиться к электросети пионерского лагеря им. Ю. Гагарина, принадлежавшего ВНИИЦветмету. Проектировал подъёмник конструктор Г.Безденежных, помогал ему Б.Брим. Комплектующие (электродвигатель, редуктор, подшипники) собирали по крохам в лабораториях и цехах института. Куратором всего этого процесса был А.Богданович. Куратор – слово короткое, но ёмкое. Надо было разместить в механическом цехе заказ на изготовление подъёмника (было оформлено через зав. лабораторией МАГР — В.Сергеева), получить разрешение на его подключение к электросети пионерского лагеря (у главного знергетика — В.Завражного), добыть полкилометра кабеля и столько же каната (это были самые трудные позиции – пришлось подключать директора — Л.Гецкина) и на каждый выходной организовывать людей (а нас и было-то всего человек 10 -15) для работ на будущей трассе. А это (представьте себе) — вместо загорания на пляже или «отдыха» на собственных «шести сотках». Дар убеждения здесь был очень даже необходим. И с этой задачей А.Богданович справился блестяще. Летом, пока шло проектирование и изготовление подъёмника, полным ходом велась прокладка кабеля, производилась расчистка будущей трассы от кустов волчьей ягоды, шиповника  и кротовых куч, были собраны брёвна с берега Малой Ульбы, оставшиеся после весеннего лесосплава, и затащены на гору для строительства сруба под подъёмник. Затянувшееся изготовление  вынудило нас проводить монтаж уже по выпавшему, довольно глубокому снегу. Конструкцию привезли на перевал на грузовике. Разгрузили. Далее до «плеча» её дотащил левак-тракторист из села Горная Ульбинка, «присутствие» которого к нужному моменту обеспечил В.Лебедев. Но эту полуторатонную махину надо было ещё спустить вниз по склону метров на 150, от чего «левак» категорически отказался. Обо всём этом можно было бы и не рассказывать, если бы не было знаменитой команды Н.Гриба, против которой не смогли устоять даже законы физики.

Итак, пришлось нам спускать свою махину вручную. Привязали к ней верёвку, уцепились за неё человек 15 и начали потихоньку  подталкивать вниз. Сначала шло тяжело, потом, по мере увеличения крутизны, всё легче, а потом и вовсе махина стала неудержимой и  попёрла прямо на приготовленный под неё сруб из брёвен. И у всех одна мысль: «Сейчас она и сруб снесёт и ускачет невесть куда. А потом тащи её в гору обратно, к месту подключения к кабелю». В общем — катастрофа. Вот тут-то и раздалась спасительная команда Н.Гриба: «Стой! …..твою мать!». И она остановилась! Точно там, где надо! В 1,5 – 2 метрах от сруба. А дальше уже всё шло по плану. Это было в субботу, а уже в воскресенье мы могли произвести торжественный запуск и приступить к испытаниям. Общая длина буксировки составляла 250 м, сила тяги – 20 лыжников, при мощности 13 квт. Перепад  высот составлял около 95 м.

Это был второй в Казахстане стационарный подъёмник для горнолыжников (первый стоял в урочище Чимбулак). Событие для Усть Каменогорска, конечно, не ординарное. Одобрение, хоть и постфактум, но было получено на высшем областном уровне – в обкоме партии. Им отчитывались о проделаной работе обкомы и горкомы комсомола и партии. В связи с чем А.Богдановичу была предоставлена возможность выступить по Усть-Каменогорскому телевидению. Основной идеей его выступления была популяризация и привлечение новичков к горным лыжам. Пробивать и доставать стало чуть-чуть легче.

Первое время у нас было ограниченное количество бугелей (всего15-20 шт), и, для того, чтобы ими могли пользоваться все, мы натянули проволоку от начала до конца подъёмной дорожки. К ней, поднявшиеся лыжники, цепляли свои бугели и они «самоходом» спускались вниз, где ими могли уже воспользоваться другие. Но всё было хорошо пока проволока не заржавела (провисла, обледенела) и бугели стали застревать на ней посреди своего пути. Пришлось срочно изготовить ещё штук 20 бугелей с тем, чтобы у каждого был индивидуальный. Теперь каждый стал возить свой бугель при себе. На некоторых снимках видно, как мы укрепляли их у себя на поясе. Фалы для бугелей обеспечил В.Лебедев, взяв в пункте проката альпинистского снаряжения все имевшиеся в наличии грудные обвязки в вечное пользование (разумеется – по предварительной договорённости с заведующей пунктом проката). С увеличением числа любителей росла потребность в бутелях  и нам пришлось подключить начальника инструментального цеха Завода приборов И.Сюшан, который изготовил их ещё штук 30. В качестве фалов к ним пошли в ход колодезные цепи, приобретённые в магазине «Хозтовары» на кирзаводе. Потом тот же И.Сюшан раздобыл где-то кусок парашютного стропа длиной метров10 и диаметром 5 – 7 см (очень похоже — для танков), который мы распускали на пряди и сплетали из них фалы. А спрос на бугели всё рос и рос, и произошёл стихийный  переход на «самообслуживание», вследствие чего появились более технологичные в изготовлении и удобные, но не совсем безопасные, «дверные крючки».

Пользоваться подъёмником могли все желающие. Единственным условием было посильное участие в летних работах по расчистке трассы от неистребимого шиповника, в борьбе с которым, кстати, прекрасно зарекомендовали себя среднеазиатские кетмени. Да и вопросы совершенствования и безопасности подъёмника постоянно стояли на повестке дня. Прицип: «Любишь кататься– люби и саночкивозить»  соблюдался неукоснительно. Работы же по уходу, мы могли проводить только по праздничным и выходным дням. Служебные ранги и научные звания в расчёт не принимались – работали все. Летом 1970 года вернулся с военной службы Н.Коростылёв. Появилась идея переноса подъёмника, с тем чтобы можно было поднять старт с «плеча» на вершину горы, а финиш — к её подножию. К работам по переносу мы приступили весной 1971г. Для этого было необходимо пробить для подъёмной дорожки траншею через бугор у подножия горы. Под полутораметровым слоем речных наносов, убранных бульдозером, здесь вскрылась скала. С выкатом было проще – здесь обо всём позаботилась природа. Расширить небольшой ложок, спускающийся к подножию, для бульдозера  сверхзадачей не стало.  «Взять» же скалу  можно было только взрывом. Весь май мы грызли вновь открывшееся препятствие кирками и ломами – пробивали траншею для закладки взрывчатки.

Безденежных с письмом от руководства ВНИИЦветмета отправился в Казвзрыпром, чтобы договориться о проведении взрывных работ. Главный иннженер Казвзрывпрма уже был готов отправиться на 24км, чтобы осмотреть участок работ, но был остановлен своим начальником, под предлогом того, что ВНИИЦветмет не является номенклатурным заказчиком Казвзрывпрома. Дело остановилось. Тогда Г.Безденежных обратился в Горком партии (имеется ввиду КПСС). Прозошел крупный разговор секретаря Горкома с началльником Казвзрывпрома. После этого разговора ВНИИЦветммет сразу стал «номенклатурным». А для соблюдения чести мундира Казвзрывпром потребовал от ВНИИЦветмета дополнительную документацию. Как следствие — Г.Безденежных дал мне (Б.Брим) задание сделать чертёж места, подготовленного к взрыву.  С этим чертежом и письменной просьбой провести экспериментальный взрыв, подписанной главным инженером ВНИИЦветмета С.Иофиным, я отправился в Казвзрывпром.  Разговор был деловым и конструктивным.

Взрыв был назначен на рабочий день, поэтому в работе могли  участвовать далеко не все, кроме того, Н.Коростылёв и А.Богданович были в те дни привлечены к поиску трагически погибшей группы туристов, сплавлявшейся на плотах по Малой Ульбе под руководством К.Шельске. В итоге — «нас осталось только трое». В.Лебедев, А.Любочкин и Б.Брим перетащили на своих плечах 200 кг аммонита с подножия к месту закладки, после чего бульдозером всё опять было засыпано двухметровым слоем грунта – устроили камуфлет. И вот, свершилось! После взрыва бульдозеристу осталось только столкнуть взорванную массу под откос и мы могли приступать к монтажу подъёмника на новом месте.

Длина подъёма увеличилась с 250  до 570 м, а перепад до 150 м. Однако, с верхней части горы снег сносило ветром. Для задержания снега  на вершине вдоль гребня и подъёмной дорожки был возведен забор (типа плетня) из вырубленного кустарника и проблема была решена. В 1973г. Н.Коростылёв привлёк для каких-то работ на трассе Б.Рагулина, а потом в «добровольно–принудительном порядке» и к горным лыжам (работа по усилению актива должна была вестись постоянно), от которых он не может отказаться до сегодняшнего дня. Ещё один существенный недостаток нашего подъёмника оставался неисправленным. Он стоял в середине длины подъёмной дорожки, и чтобы подняться до вершины, около него приходилось отцепиться от нижней ветки, пройти пешком в гору метров 5, снова зацепиться, и ехать дальше. В этом месте часто случались заторы. Эту проблему очень остроумно решил Б.Рагулин, изменив запасовку каната. С заторами и остановками у подъёмника было покончено навсегда. Как-то само собой получилось, что он же стал главспецом по восстановлению разошедшейся сплётки каната. Это случалось обычно один — два раза за сезон. В паре с А.Любочкиным он обычно довольно быстро устранял аварию.

В 1972 г. по предложению Н.Коростылёва Б.Брим разработал чертежи на дом и составил ведомость материалов, необходимых для его строительства. Наличие домика на горе создало бы определённый комфорт для катающихся, и, кроме того, позволило бы оставаться здесь с ночёвкой с субботы на воскресенье, или даже провести отпуск. В строительстве принимали участие все любители, а вместе с ними и спортсмены Соколова, Эдокова и Моисеева.

К началу лыжного сезона дом был вчерне готов и в нём уже можно было жить.

Дизайнерское оформление его внешнего вида было выполнено по идее В. Квитка. Для осуществления  своего замысла он летом 1973 г. получил в помощь Ю.Ремизова и О.Балуева. Они красили стены и наносили на них с помощью трафаретов рисунок и надписи – высказывания очень популярных в то время среди любителей О.Бонне и Ж.К.Килли. Со своей задачей эта группа справилась отлично.А для того, чтобы зрителям и сверху было видно, с кем имеют дело – на крыше  полутораметровыми буквамивывели «ВНИИЦВЕТМЕТ». Окончание работ эта троица отметила концертом в исполнении баяниста О.Балуева. По уверению В.Квитки акустика, пустого в тот момент дома, была на высоте.В  народе этот дом получил название «Голубая Хата».      Варвары достали нас и здесь, причём, неоднократно. Их ловили и «привлекали», но на смену им приходили другие. Но об этом даже говорить не хочется.

Дом на 24 км стал для горнолыжников Усть-Каменогорска постоянно действующим мозговым центром —  местом, где они могли поговорить о своём насущном и находить решения. Здесь рождались новые коллективы (КГЦМ, ВКМЗ, УМЗ), рождались новые идеи и шёл поиск способов воплощения их в жизнь. По субботам и воскресеньям сюда привозили на тренировку своих подопечных тренеры В.Соколов, Ю.Эдоков и А.Моисеев (по будням они проводили тренировки на Бабкиной Мельнице и на горе Печи). Кататься мы учились на своих ошибках и читали специальную литературу. Особой популярностью у нас в то время пользовались книга тренера Ж.К.Килли О.Бонне — «Лыжи по французски»_, и книга самого Килли — «Вместе с Килли на лыжах». Их книги читали взахлёб — повышали теоретическую подкованность, чтобы попытаться потом осуществить эту теорию на практике.

Если встречались два горнолыжника, то самой вероятной темой для разговора становилось обсуждение рекомендаций вышеуказаных авторов или собственного опыта. На тренеров особой надежды не было – у них были свои заботы. Хотя, иногда могли дать добрый совет. Народу на трассе, постепенно, становилось всё больше. Взрослые приходили с детьми. Приходили дети из соседних сёл и катались на своих «деревяшках», c привязанными к ним намертво валенками. Здесь Николай Петрович приметил несколько хорошо катающихся ребят из Ульбы Перевалочной и дал им по паре списанных лыж и ботинок. Вскоре один из них, по рекомендации Н. Коростылёва, стал тренироваться у Ю.Эдокова. Звали его Гена Дмитриев и был это будущий серебряный призёр чемпионата СССР.Несколько недель здесь проводила свои тренировки и сборная команда горнолыжников Белоруссии.

В1975 г. мы приступили к работам по освещению трассы, чтобы обеспечить возможность катания в тёмное время суток. Всё это стоило труда, однако перспектива привлекала. Необходимо было достать опоры с бетонными пасынками, провода, полкилометра кабеля и светильники, с чем успешно справился Н.Коростылёв с помощью главного энергетика ВНИИЦветмета В.Завражнова. А потом надо было осуществить идею: в связи с возросшей нагрузкой (добавились 10 светильников по 1 квт каждый) — проложить более мощный питающий кабель от подстанции до бывшей сторожки, выкопать ямы для опор, установить их, натянуть провода, и смонтировать светильники – задача, с которой успешно справились любители и спотртсмены. Благо, в нашей среде уже можно было найти нужных специалистов. И зимой 75 – 76 г. мы имели первую в Казахстане освещённую горнолыжную трассу. Оплату расходов по электроэнергии взял на себя институт. Сегодня мы себе такого и представить не можем, а тогда это было в порядке вещей.

Субботы отводились для свободного катания, а по воскресеньям проводились соревнования. Разыгрывался открытый кубок ВНИИЦветмета

Вешки для разметки трасс (к началу сезона) обычно обеспечивал П.Егоров. Участвовать в соревнованиях могли все желающие любители, независимо от места работы, спортклуба и т. д. Победителям в конце сезона вручались медали. Эскиз медали был разработан В. Квитка, уже имевший опыт в этом плане (им ранее были разработаны эскизы значка и фирменного знака ВНИИЦветмета).  Штамп изготовил слесарь-лекальщик и гравёр А.Куксгаус. Штамповались медали в механическом цехе ВНИИЦветмета. Благодаря авторитету Н.Корстылёва в институте у него никогда не возникало проблем с начальником мехцеха Г.Тропманом, когда надо было что-то изготовить ( будь это подъёмники, медали или что другое). Всем было видно – мы не тащили ни в собственный гараж и ни на дачу.  Всё шло на общее благо.

Стоит так же сказать несколько слов об инвентаре. Деревянные лыжи «Карпаты», с которых всё начиналось, были оснащены наборными кантами из отдельных пластинок, прикреплённых шурупами, и имевших обыкновение отрываться в самый неподходящий момент, и ремёнными креплениями, которыми нога намертво крепилась к вращающейся пятке. Однако было у «Карпат» и одно положительное свойство – в случае поломки их можно было склеивать эпоксидной смолой и мы этим довольно часто пользовались. Иные лыжи состояли уже из 3-4 склеенных между собой кусков, больших и малых. В комплект входили кожаные ботинки «Эльбрус», со шнуровкой и обязательным парафинированием перед каждым катанием, да и не всегда точно соответствовавшие размеру ноги. А поэтому, если катание на лыжах считалось истинным кайфом, то обувание валенок, после катания, — удовольствием №1. Проблема, связаная с качеством снаряжения, с повестки дня не сходила. Идеалом для нас в то время были лыжи «ELAN» (по другому — «металлы») и ботинки «ALPINA», казавшиеся несбыточной мечтой. Короче, нужны  были лыжи с прочными, неотрывающимися кантами, с хорошей скользящей поверхностью и безопасными креплениями, а так же ботинки — высокие и с застежками. Наши же «Карпаты» и «Эльбрусы» были далеки от идеала. Правда, наши умельцы и тут нашли выход. Брали пластмассовое ведро, разрезали его на полосы и крепили их к ботинкам болтами или заклёпками, увеличивая таким образом их высоту, хотя бы, в задней части. Этот тип ботинок получил название «Летающие вёдра». Были в ходу и самодельные безопасные крепления, так называемые «Пушки», отстреливавшие лыжу при перегрузке. Но возможность их изготовления была далеко не у всех. Поэтому вопрос безопасного и качественного снаряжения оставался актуальным.

В 1972 году Н. Коростылёв, будучи уже избранным на должность председателя месткома ВНИИЦветмета приобрёл десяток пар лыж «RYSY» польского производства и безопасные крепления к ним. Постепенно появились и ботинки, исключившие необходимость дальнейшего использования «Летающих вёдер». Приобретение нормальных современных ботинок и лыж было приятным событием и шутники говорили, что свои ботинки по вечерам ставят на телевизор, дабы налюбоваться ими всласть, а с лыжами ложатся спать. В 1976-77 г. ВНИИЦветмет приобрёл пар 20 лыж «EPOXI» тоже польского производства, а в начале 80-х гг (вершина счастья) – австрийские лыжи «ATOMIC», крепления которых были снабжены (по последнему слову горнолыжной техники) противоугонными тормозами.

Вопросы безопасного катания всегда стояли у нас на первом месте.

Во избежание травм при катании, трассу необходимо было готовить после каждого снегопада или метели. В этом смысле выявилось ещё одно преимущество её расположения. Выходили мы из автобуса на перевале и потом с «плеча» спускались вниз «лесенкой», уплотняя при этом снег на всю ширину трассы и устраняя возможные, очень опасные «чарымные ловушки». Когда мы добирались до подъёмника, и могли его включить — половина трассы оказывалась уже подготовленной. Оставалась самая малость – протоптать вторую половину. Это было правилом и оно выполнялось неукоснительно.

По хорошему, канат подъёмника должен был быть «нераскручивающимся» (это было требованием проекта), но в связи с тем, что комплектация производилась не по техническим требованиям, а по «наличию на складе», канат у нас,  при предельном количестве буксируемых лыжников, начинал очень даже лихо вращаться вместе с бугелем, наматывая на себя фал. После такого, отцепиться от каната, уже не было никакой возможности. Этот недостаток стал проявляться после перехода к бугелям с коротким стержнем — типа «дверной крючок», вместо применявшихся ранее более длинных, предусмотренных проектом, бугелей с приклёпанными алюминиевыми захватами. Отцепиться от каната не мог и случайно упавший буксируемый лыжник. Был даже случай с принудительным «раздеванием».

Дело в том, что от длительной эксплуатации часть проволочек каната лопнула и топорщились, как иголки ежа, цепляясь за всё, что попадало «под руку». В этот раз им попалась куртка Н.Гриба и намотали её на канат одновременно с фалом. А он умудрился «вынырнуть» из своей куртки, сняв её через голову, ещё до того, как кто-то выключил подъёмник!

В таких случаях на склоне раздавался клич: «Выключить подъёмник!». И выключение производил тот , кто в этот момент ближе всего находился к подъёмнику. В этом смысле расположение подъёмника посреди горы позволяло достаточно быстро доехать до него и выключить в случае необходимости. Но однажды всё же не успели, и один из наших лыжников лишился двух пальцев – его бугель-«крючок» затянуло в отбойник.

Мнение конструктора Б.Брим по этому поводу (вопросы безопасности при буксировке решал он): «Ничего подобного никогда не могло бы случиться с бугелем, предсмотренным проектом подъёмника: его не могло ни намотать на канат вместе с фалом – он был достаточно длинным, ни протянуть в отверстие отбойника — отбойник автоматически отсоединял проектный бугель от каната».  Но «процесс пошёл» — от крючков уже никто отказываться не  хотел, и нами после этих случаев в конце подъёмной дорожки (наверху) был установлен конечный выключатель и привод стал в подобных случаях выключаться сам, когда лыжник достигал «конечника». Правда, несколько неприятных минут приходилось пережить, но травмированых по причине «принудительной буксировки» больше не было.

Был в обиходе на склоне ещё один предупредительный клич — «Лыжа!». После  перехода от ремённых креплений к безопасным — отстегнувшаяся лыжа продолжала спуск самостоятельно, и могла травмировать, находящихся на пути её следования, лыжников. К счастью, за всё время не было случаев травмирования отстегнувшейся лыжей.  Но случаи, когда лыжа уходила под снег и находили её только по весне — были. С появлением лыж «ATOMIC», крепления которых были снабжённы  противоугонными тормозами постепенно отделались и от этих неудобств и предупреждение «Лыжа!» было благополучно забыто. Естесственно, сегодня мы не можем себе представить лыжи без противоугонных тормозов, но в то время для нас очень многое было – «в первый раз». Да и не только противоугонные тормоза.

Само собой, случай с потерей пальцев был не единственным и без дальнейших травм на 24 км всё-таки не обошлось — первым сломал ногу мальчик из группы Ю.Эдокова, вскоре после него и Вадим Сергеев. Г.Степанов сломал ногу при первом же своём посещении в свободном катании. Б.Брим сломал руку при строительстве «Голубой хаты». Во время катания порвали связки А.Любочкин и О.Масленников. Получили переломы Е.Оснеговский и его сын Сергей в свободном катании. В скоростном спуске в разное время получили переломы ног В.Васильков и Г.Безденежных. Врачи Усть-Каменогорска оказались бессильны в случае Г.Безденежных и собирать его косточки пришлось врачам московским. При этом  последним в списке пострадавших на 24 км оказался, сломавший руку в начале 80-х, Н.Коростылёв. После этого ничего такого больше не происходило. Повидимому, сказывалось появление качественного инвентаря, да и сами кое-чему постепенно научились. Постигали мы «истину» на собственных костях.

Глава 3. Профессионалы, любители и «горнолыжная политика».

В 1971 г по инициативе Н. Коростылёва во ВНИИЦветмет на должность инструктора по физкультуре из Алма–Аты был приглашён тренер по горным лыжам Ю.Эдоков. Из детей сотрудников ВНИИЦветмета он собрал себе группу, в которую вошли Ю.Гриб, А.Завражнов, В.Брим, братья И. и В.Сергеевы, А.Любочкин, С.Сюшан, братья В. и В.Носовы к которой присоединились несколько детей из посёлка «Детская колонния», прилегающего к горе Печи, где они проводили тренировки. В их числе оказались С.Аксёнов, А.Нетбаев и др. Однако с инвентарём для детской группы получилась накладка. Вместо заказаных ростовок 1,2 — 1,5 метра лыжная фабрика г. Мукачево прислала нам лыжи длиной 1,8 метра. Чтобы лыжи хоть как-то привести в  соответствие с ростом детей, у них отпиливали от пяточной части куски длиной сантиметров 30 — 40, а для, хотя бы частичного, сохранения гибкости, сострагивали рубанком верх остатка задней части вплоть до концов шурупов (как говорится — до упора) которыми снизу к лыже были прикреплены наборные канты. С этой задачей успешно справились Н.Гриб и Ю.Эдоков. Таким образом в Усть — Каменогорске была создана первая детская горнолыжная  секция при  предприятии, оснащённая ивентарём по «самому последнему слову рубаночной техники».

Буквально через год Ю.Эдоков привёз своих подопечных на Чимбулак для участия в республиканских юношеских соревнованиях. И несмотря на то, что вся его команда каталась на «обрубках» и в «Эльбрусах» и всего один год, она показала хорошие результаты. Ряд его ребят оказалась в первой десятке, заняв при этом ещё и несколько призовых мест. Безусловно, Ю.Эдоков незаурядный тренер, но не могло не сказаться и то, что дети могли хотя бы раз в неделю тренироваться на трассе, оборудованной подъёмником и регулярно участвовать, в проводимых здесь соревнованиях.

В 1972 г. Н.Коростылёв сумел где-то раздобыть то ли австрийский, то ли швейцарский фильм «Хеппининг в белом», который, с целью популяризации горных лыж, некоторое время демонстрировался, по его инициативе, в дневное время в кинотеатре «Казахстан». Работа по вовлечению велась бесперерывно и всеми доступными методами. Для этих же целей к нашим делам в одно время привлекались работники Усть-Каменогорской телестудии А.Розанов  и А.Лаптев.

При Н.Коростылёве в Усть–Каменогорске резко увеличилось число горнолыжных тренеров и, соответственно, привлечённых к горным лыжам  детей (нередко вместе с родителями). И каждой группе нужен был подъёмник, без которого тренировки уже считались немыслимыми. На Бабкиной Мельнице (тренер В.Соколов) подъёмник появился не без помощи работника Машзавода В.Белицкого, П.Карепин со своим подъёмником тренировал своих подопечных на Печах.  А.Моисеев и В.Лемешко облюбовали себе горку на КШТ, Ю.Эдоков и В..Цицилин обосновались на 9 км, а М.Панчук  — на Защите. Для трёх последних групп проектировал подъёмники и курировал их изготовление на Машзаводе Б.Брим.

Таким образом вся территория Усть-Каменогорска оказалась охваченой влиянием Федерации горнолыжного спорта области. Польза от этой работы была двойная: взрослые получили возможность активного отдыха, дети оказались защищены от вредного влияния улицы, а все вместе они укрепляли своё здоровье (вместо дружбы с бутылкой). Был такой случай. Один из новичков решил отметить своё вступление в новый для себя коллектив по общепринятому русскому обычаю и выставил на стол во время обеда в «Голубой хате» поллитровку, но, встретив недоумённые взгляды участников застолья, молча спрятал её обратно в рюкзак. На этом инцидент был исчерпан.

В 75 — 76 гг через спортобщество «Динамо» был приобретен чешский подъёмник ВЛ1000. Попытка установить его на горе Печи оказалась безуспешной и он позже был смонтирован около пионерского лагеря , в нескольких км от Бобровки — ныне горнолыжная база «Нуртау». Курировали строительство и расчищали трассу со своими спортсменами Ю.Эдоков и В.Соколов.

С переходом любителя-горнолыжника О.Масленникова из ВНИИцветмета на УМЗ,там также возникла горнолыжная команда. «Нашего полку» постоянно прибывало.

Не отставали и тянулись вслед за Усть–Каменогорскими горнолыжниками любители  и спортсмены Лениногорска и Зыряновска. Пример оказался заразительным. В 1972 г по чертежам Г.Безденежного механиком Тишинского рудника А. Ивановым был изготовлен подъёмник и смонтирован (для пробы) на его личном приусадебном участке на 4-ом районе Ульбастроя. Уже через год, по договорённости с тренерами из Лениногорска А.Маляром и К.Абеймановым, стоял он на горе  около посёлка 2-ой район Ульбастроя (примыкает к Тишинскому руднику) и на полную катушку использовался горнолыжниками Лениногорска и к ним потянулись любители.

Зыряновские горнолыжники, которыми руководил в то время тренер В.Духанин, не без участия Н.Коростылёва, получили возможность  приобрести и смонтировать подъёмник ВЛ1000 на горе Орёл в середине 70-х гг. В начале 80-х горнолыжники Лениногорска ввели в эксплуатацию ещё и подъёмник ВЛ1000 на западном отроге Ивановского Белка. Без участия любителей об этом можно было даже и не мечтать. Появление подъёмников в области позволило спортсменам повысить качество и интенсивность тренировок, а любителям почувствовать, что такое истинный кайф. В эту «горнолыжную карусель» вовлекалось всё больше людей. Наступало время, когда уже никого не надо было агитировать: люди любыми способами добывали инвентарь и сами находили места расположения подъёмников.

Стало ясно, что для отстаивания интересов горнолыжного спорта, необходимо объединить все существующие в области тренерские группы и секции в федерацию, что и сделал Н.Коростылёв в 1972 г. Первым председателем Федерации горнолыжного спорта области на (общественных началах)  был избран Н.Коростылёв. У горнолыжных коллетивов области (Усть–Каменогорск, Зыряновск и Лениногорск) появился мощный рычаг воздействия на облспорткомитет, в смысле обеспечения их инвентарём, выполнения их жизненных запросов и проведения совместных спортивных мероприятий. Все заинтересованные в дальнейшем прогрессе горнолыжного спорта оказались под единым знаменем.Одним из результатов создания Федерации горнолыжного спорта в ВКО стали соревнования «Кубок дружбы», организованные по инициативе Н.Коростылёва и объединившие любителей трёх городов области уже не только на уровне руководителей спортивных коллективов, но и рядовых спортсменов и любителей горнолыжников. Проводились эти соревнования поочерёдно в Усть-Каменогорске, Лениногорске и Зыряновске.

Н.Коростылёв не ограничивал деятельность Федерации пределами ВКО и заботами только лишь о профессиональном спорте. Он прекрасно понимал, что без наличия любительских коллективов профессиональный спорт слаб и несостоятелен, и что работать надо одновременно в обоих направлениях. Поэтому он поставил перед собой задачу объединить каким-либо образом любителей горнолыжников, не ограничиваясь  рамками региона. Объединить же их могли, проводимые между ними  соревнования. Одновременно эти соревнования должны были способствовать увеличению численности любителей. В рамках этой идеи в1975 г. на Чимбулаке были проведены  соревнования между любителями ВНИИЦветмета и Алма-Аты.

Ответная встреча любителей-горнолыжников ВНИИЦветмета и Алма-Аты состоялась через год в Усть-Каменогорске на горе Печи. С той же целью (популяризация любительского горнолыжного спорта) в Усть-Каменогорск  в разное время приглашались команды любителей из Москвы, Экибастуза и Норильска. Опытом своей работы Н.Коростылёв делился щедро, в надежде на то, что он будет использован для дальнейшего развития горнолыжного спорта.

Продолжение следует.

Германия. Verl. 4. 12. 2011. Б.Брим.

Москва – Санкт-Петербург – Усть-Каменогорск — Verl